My Child Lebensborn: обзор вирусной игры-тамагочи о детской травме

Воспитать ребенка — задача непростая сама по себе. Гораздо труднее сделать это в мире, который ненавидит его с рождения из-за обстоятельств, на которые он не мог повлиять. Задачу заботы о таком ребенке поставили перед игроками норвежские разработчики из Sarepta Studio, выпустив в 2018 году игру My Child Lebensborn. Изначально на мобильных устройствах издателем выступила компания Teknopilot, а ремастер для Steam выпускал уже сам разработчик.

Популярность к игре пришла не сразу: для портирования на Windows, Switch, PS4 и Xbox One потребовалось три года. Однако благодаря улучшенной графике и дополнительным сценам, раскрывающим эмоциональное состояние ребенка, проект обрел вторую жизнь. Игроки отмечали, что обновленная визуальная подача значительно усилила эффект погружения.

Источник: CQ.ru / У вас бы рука поднялась на такого малыша?

Симулятор ухода за семилетним ребенком из программы «Лебенсборн» (где рождались дети от нацистских солдат и норвежских девушек) стал вирусным в TikTok в 2022 году, особенно в российском сегменте. Жанр «тамагочи» здесь приобрел пугающе серьезный оттенок.

Позже пришла духовная наследница — My Child New Beginnings, развивающая идеи первой части и переосмысливающая тему детской травмы через интерактивный формат. Такие игры воспринимаются не просто как симуляторы родительства. Это интерактивные истории о боли, принятии, ответственности и возможности дать маленькому человеку шанс на новую жизнь.

Лебенсборн

My Child Lebensborn рассказывает историю, вдохновленную реальными событиями послевоенной Норвегии. Игрок выступает в роли приемного родителя ребенка из программы «Лебенсборн» («Источник жизни») — проекта Третьего рейха, направленного на рождение «расово ценных» детей.

После войны такие малыши и их матери столкнулись с жестокими репрессиями: их считали «детьми врага», травили, унижали и изгоняли из общества. Игра переносит нас в маленький норвежский городок конца 40-х годов, где социальная вражда еще жива, а ребенок ежедневно сталкивается с издевками и непониманием.

Источник: CQ.ru / Жизнь не учила меня, как отвечать на такие вопросы

Действие начинается с выбора пола ребенка. Мы можем взять в семью мальчика Клауса или девочку Карин. Оба невероятно очаровательны и идентичны в геймплейных механиках, поэтому выбор зависит только от вас. Для удобства (и так как в своем прохождении я выбрала девочку) далее я буду называть ребенка Карин.

Хотя по сюжету Карин живет с нами уже несколько лет, первый игровой день выпадает на канун ее дня рождения. Нас заочно знакомят с подругой приемной дочери и с суровыми реалиями жизни: еды мало, работы нет, а ребенок скоро пойдет в школу.

Со временем игра поднимает все более глубокие темы: поиск биологического отца, отношение государства к таким детям, скрытые документы и письма, отказ родной матери видеться с ребенком от нациста. Мы наблюдаем внутренние конфликты малыша, который пытается понять, кто он такой и почему мир относится к нему так жестоко.

Финал зависит от действий игрока: сколько любви, поддержки и заботы он смог дать, насколько сильно доверяет ему ребенок. Но даже в лучшей концовке остается привкус горечи — некоторые травмы не исцеляются мгновенно, и путь к новой жизни долог. Задача родителя — научить дитя жить с этой травмой и не дать ей взять верх над личностью.

Геймплей

Источник: CQ.ru / Снова подрался в школе?

Помимо механики тамагочи, здесь присутствует элемент менеджмента ресурсов, самым ценным из которых является время. У вас есть семь ячеек времени: две утром, две днем, две вечером и одна ночью. Ограниченность этого ресурса заставляет постоянно делать сложный выбор: почитать ребенку сказку перед сном или потратить время на чтение письма о его родителях в кабинете?

Затрат времени не требует только утреннее умывание Карин и чтение дневника игрока. Дневник здесь выполняет важную функцию, подсвечивая исторический и социальный контекст, рассказывая о судьбах людей, связанных с «Лебенсборн».

Источник: CQ.ru / В The Sims за такой показатель питания уже взял за мягкие места социальный работник

Каждый день начинается одинаково — завтрак, сборы, дорога в школу. Но заканчивается он зачастую эмоциональными ударами: ребенок возвращается с синяками, в рваной рубашке, с подавленным взглядом. Карин рассказывает о жестоких словах сверстников, о холодности учителей, о том, что ее рисунки испортили, а саму ее обвинили в проступках, которых она не совершала.

Трагедия не всегда подается «в лоб». Напротив, она раскрывается через тихие бытовые моменты. Например, во время купания ребенок может спросить: «А кто такой "нацистский ублюдок"?», повторяя очередное прозвище, услышанное в школе.

Сильная сторона сюжета — отсутствие «волшебных» решений. Грубость мира никуда не девается, а задача игрока — стать тем единственным безопасным островом, где ребенка любят и понимают. Конечно, можно играть иначе и быть холодным родителем, но выбирать такие варианты ответов просто не поднимается рука.

Новое начало

В продолжении — My Child New Beginnings — разработчики решили отойти от темы войны, но оставили главную проблему: детскую травлю. Этот вопрос, увы, актуален во все времена. Действие второй части перенесли в современность — эпоху смартфонов и общедоступного Интернета.

Игра сосредоточена на реабилитации, а также на периоде после того как ребенок пережил травму и оказался в новой семье. В центре сюжета теперь не столько внешняя социальная вражда, сколько внутренние переживания: страхи, тревожность, неумение понимать свои эмоции, трудности коммуникации.

В отличие от приквела, здесь сделан акцент на процессе постепенного сближения. Если в «Лебенсборн» Карин любила нас по умолчанию, то здесь ребенок не сразу доверяет, боится открыться, опасается стать обузой или быть отвергнутым. Игроку предстоит выстраивать доверие с нуля.

Источник: CQ.ru / Мы в современном доме! Сколько кнопок!

Это история о создании нового дома: нужно обустроить жилье, наладить распорядок дня, научить ребенка навыкам саморегуляции и помочь пережить болезненные флешбэки. Упор сделан на эмоциональное исцеление, но от этого история не становится легче. Трудности социализации и адаптации к новому миру показаны очень реалистично.

Геймплей стал разнообразнее и современнее. Например, появилась возможность заказать пиццу по телефону. Игры с мячом сменились на мини-игры вроде крестиков-ноликов. Изменилась и рутина: во время душа девочка уже не просит ее мыть, достаточно просто подать банные принадлежности. Чувствуется, что герой взрослеет и становится более самостоятельным.

Источник: CQ.ru / Здраствуйте, мне пиццу с креветками

Отдельно стоит отметить кропотливую проработку характера. Реакции ребенка словно списаны с учебников по детской психологии или взяты из реальных кейсов. То, как ребенок пугается громких звуков или замыкается в себе после триггерных фраз, выглядит пугающе достоверно. Это реалистичные последствия травмы, с которыми игроку нужно работать.

Тем не менее, стоит упомянуть слабую проработку этих механик. Пользователи жалуются на постоянные лаги (автор сама напоролась на них), зависания и отказы игры работать как надо. Видимо, это оттягивает релиз для ПК сейчас, оставляя мобильных игроков в качестве тестеров. От этого сложнее наслаждаться геймплеем. Однако игроки с теплом восприняли игру из-за тех эмоций, которые принесла им первая часть.

Реакция игроков

Источник: CQ.ru / Угрюмые норвержцы из трейлера игры

Первая часть стала вирусной неожиданно. Ее подхватили блогеры, школьники и стримеры. Многие писали, что игра буквально «сломала» их эмоционально. Особенно выделялись отзывы взрослых, увидевших в истории отражение собственных детских травм или опыта воспитания детей, столкнувшихся с буллингом.

Пользователи отмечали несколько ключевых особенностей:

игра вызывает мощное чувство эмпатии;
сюжет «бьет под дых», несмотря на внешнюю простоту;
механики повседневности создают иллюзию реального родительства;
ребенок воспринимается не как NPC, а как живой человек;
выборы кажутся морально значимыми;
после прохождения остается сильное эмоциональное послевкусие.

Особенно острой была реакция на сцены, где ребенок пытается понять, почему его ненавидят, или когда начинает винить себя, вплоть до нежелания жить. Игроки признавались, что проект заставил их не просто сострадать, а задуматься об исторических событиях и ответственности взрослых за безопасность детей. А также побудил провести пару часов за чтением исторических справок о том, что такое «Лебенсборн».

Польза социально направленных игр: зачем нам такие истории

Источник: CQ.ru / Главное, чтобы рядом был тот, кто поддержит

Подобные проекты становятся мощным инструментом эмпатии. В отличие от книг или фильмов, игры позволяют не просто наблюдать, а участвовать. Принимать решения и сталкиваться с их последствиями. Теперь не абстрактный герой переживает из-за того, что не смог купить дочери новый ранец, а вы. И всю эмоциональную тяжесть вы тоже берете на себя.

Такие проекты дают обществу несколько важных вещей:

Эмоциональный интеллект. Игры позволяют соприкоснуться с тем, что в жизни многие предпочли бы не замечать: одиночеством, несправедливостью, последствиями насилия. Это безопасный «полигон» для проживания трудных эмоций.
Просвещение. My Child Lebensborn открыла широкой аудитории трагическую страницу норвежской истории. Формат дневника и игры от первого лица оказался гораздо доходчивее сухой статьи в «Википедии».
Развитие эмпатии. Отвечая за ребенка, пережившего травму, игрок испытывает спектр чувств: ответственность, тревогу, желание защитить. В отличие от виртуального питомца, Клаус и Карин — личности с собственной историей и болью.
Разбор жизненных ситуаций. Игры моделируют реальность: конфликты в школе, трудное поведение, чувство вины. Это делает социальные симуляторы полезными даже для родителей, педагогов и психологов.

Такие проекты расширяют представление о видеоиграх как о медиа и доказывают, что игровая форма отлично подходит для разговора на сложные темы. Если вас интересует сочетание ненавязчивого геймплея с тяжелой смысловой нагрузкой, обратите внимание на эти тайтлы. Они вряд ли войдут в топы развлекательных чартов, но точно оставят неизгладимое впечатление.

Заглавное фото: CQ.ru